Критический метод в истории
Начало применения метода критического анализа
Принципы научного исследования источников разрабатывались постепенно, вклад в их формирование внесли исследователи различных стран и эпох. Таким образом, они сумели пересмотреть традиционную историографию, в которой реальные события были смешаны с легендами. Благодаря применению методов критического анализа перед историографией открылись новые перспективы.
Большая роль в данном достижении исторической науки отведена немецкому ученому Г.Б. Нибуру, который был создателем критического метода. По его мнению, деятельность историка представлялась в виде решения двойной задачи, которая состояла, в первую очередь – в критическом анализе источников, для того, чтобы выявить достоверную информацию, а во вторую – в том, чтобы реконструировать историческую действительность на основе полученных данных.
Исследователи середины XIX века не видели проблемы в объективности исторических фактов. Их основной функцией было собирать факты, «говорившие сами за себя». В то время был серьезный культ фактов, и историки были искренне уверены в том, что после того, как исторический текст прошел критическую проверку, то все факты, которые в нем содержатся, могут считаться достоверными и их не надо каким-либо образом интерпретировать.
Таким образом, к примеру, работал самый авторитетный историк своего времени Л. фон Ранке, который оставался эталоном для многих поколений ученых. Он считал, что миссия историка в раскрытии исторического прошлого таким, какое он было на самом деле. За идеал он брал полную беспристрастность исследователя в процессе анализа документов прошлых лет, исключение своего «я», субъективности, мировоззрения, интересов. Историку полагалось описывать факты точно, без прикрас, а основным правилом по мнению фон Ранке было внимание к оригинальным историческим текстам и авторитетным свидетельствам. Он говорил о том, что представлять реконструированные на основе объективного и детального анализа источников события прошлых лет необходимо в виде повествования, исторического нарратива. Только благодаря описанию последовательности событий можно было прийти к выявлению истинного хода всемирной истории. Таково было мнение фон Ранке и большого количества его современников, последователей и учеников.
По части понимания исторического факта близко к мнению Ранке были позитивисты второй половины XIX-начала XX века. Среди них был известный французский исследователь Нюма Дени Фюстель де Куланж (1830–1889), который превратил культ факта в культ письменных источников. Он следовал девизу «Тексты, все тексты, ничего, кроме текстов!» и был убежден в том, что историки видят прошлое в источниках, и поэтому историческая наука должна сводиться «к здравому толкованию документов».
Правила критики источников по Ланглуа и Сеньобосу
Его соотечественники, Шарль Виктор Ланглуа (1863–1929) и Шарль Сеньобос (1854–1942) решили обобщить опыт историографии XIX века и создали свод правил критики источников, опубликовав его в своем известном труде «Введение в изучение истории» (1897). Данное сочинение долгое время было своеобразной «библией позитивистского историзма». В нем говорилось о том, что историю необходимо писать по документам, которые являются следами, оставленными мыслями и действиями людей, которые жили прежде. Они писали о том, что далеко не каждая человеческая мысль или поступок смогут оставить после себя след в истории, который будет долговечен. Иногда хватит и банальной случайности, чтобы уничтожить созданное. При этом каждая мысль или же поступок, которые не оставили прямого или видимого следа, будет навсегда утрачен для истории. Это приводило исследователей к мысли о том, что если бы не было документов, то история большого периода времени человеческого прошлого осталась бы навсегда неизведанной. Соответственно, если нет документов, то нет и истории.
Важным моментом, на который Ланглуа и Сеньобос обращали внимание было то, что каждый документ нуждается в критическом исследовании с опорой на точный метод и при соблюдении многочисленных предосторожностей. При этом самой процедуре обязательно должна предшествовать эвристика, под которой понимали поиск и сбор документов, требуемых для того, чтобы изучить тот или иной вопрос. Именно эвристика составляла первоначальную и одну из самых главных частей работы исследователя. Однако даже если применять в анализе источников все предписанные правила, то их неполнота может привести к серьезным искажениям и ошибкам.
Большое значение имели вспомогательные дисциплины и их роль в профессиональной подготовке историков. Существовали два ряда процессов с помощью которых составлялся документ, и к ним допускалось два ряда вопросов: в первую очередь было необходимо обнаружить, что автор думал на самом деле, потому что он вполне мог быть недостаточно искренним («критика достоверности») и затем было необходимо определить, о чем он действительно знал, т.к. автор мог ошибаться («критика точности»). В случае если автор источника был неизвестен, то появлялась новая проблема – т.к. действие критики заключается в мысленном воспроизведении условий труда автора, то в ситуации анонимного свидетельства, возможен лишь один прием – изучение общего характера документа.
Говоря о трудностях исторического познания, Сеньобос и Ланглуа писали, что историк не наблюдает прошедшую реальность, он знает ее лишь по сходству с действительной реальностью. Одновременно с этим изменилось само понятие факта и снизилась непоколебимая вера в его абсолютную объективность, а также убежденность в том, что научный метод является универсальным. Ввиду того, что исторические факты можно узнать лишь косвенным способом, по следам, которые от них остались, и того, что историческое знание не основывается на непосредственном наблюдении, то, соответственно, метод исторической науки должен в корне отличаться от метода положительных наук, под которыми понимают все науки, кроме геологии, основанные на непосредственном наблюдении. Историк наблюдает за следами прошлого непосредственно, но в дальнейшем он двигается лишь путем умозаключений, руководствуясь только принципами исторической критики. Как подчеркивали Сеньобос и Ланглуа, если во всех науках, которые основаны на наблюдении, исходной точкой для умозаключений является сам наблюдаемый факт, то отправным пунктом для историка служит документа, а конечной целью исследования являются факты прошлого. И от отправной точки до конечной цели необходимо пройти целый ряд умозаключений, которые тесно взаимосвязаны друг с другом, при этом постоянно рискуя то и дело совершить ошибку. По этой причине исторический или косвенный метод намного уязвимее метода, который основывается только на непосредственном наблюдении. Однако только он дает историкам возможность установить истину.
Совместно с внутренней и внешней критикой источников, которые считались одной из самых важных частей исторического метода, Сеньобос и Ланглуа специально остановились на проблеме синтеза всех разрозненных полученных фактов и сумели выстроить целый ряд процедур, которые были необходимы для того, чтобы сгруппировать все изолированные факты в единое научное целое. Среди этих процедур:
- создание у историка в воображении мысленного образа, который будет максимально похож на тот, который мог бы получиться при непосредственном наблюдении фактов прошлого;
- группировка полученных фактов на основе гипотезы о том, что совокупность всех действительных явлений аналогична совокупности явлений прошлых лет;
- заполнение пробелов в рядах фактов, которые образуются из-за отсутствия следов прошлого в сохранных источниках, с помощью умозаключений и рассуждений, исходя из фактов, которые достоверно известны;
- сведение большого массива фактов к некоторым формулам, которые позволяют выяснить их общие признаки (результатом этого процесса являются окончательные выводы, и он завершает историческое построение с научной точки зрения);
- изложение результатов работы.
Исследование исторического познания
Самое первое в мировой литературе фундаментальное исследование своеобразия исторического познания с позиции неокантианства – это «Методология истории» в 2-х томах выдающегося русского историка А.С. Лаппо-Данилевского (1863-1919). Эта книга была опубликована как пособие к лекциям, которые читались студентам Санкт-Петербургского университета. В ней впервые обосновали определение методологии истории в качестве особой отрасли научно-исторического знания.
В рамках неокантианской методологии Лаппо-Данилевский рассмотрел основные вопросы исторического познания, которые являются актуальными и на сегодняшний день. Среди них были принципы исторического знания, познавательные цели, критерии оценки и объект исторической науки, методология источниковедения, специфика исторического факта и т.д.
Автор особое внимание уделял тесной взаимосвязи между теорией исторического знания, которая определяла его исходные принципы, методологией источниковедения, которая устанавливала принципы и приемы, на основе которых историк при помощи источников мог утверждать, что факт, интересующий его, существовал на самом деле, и методологией исторического построения, с помощью принципов и приемов которой историк объясняет этот факт. Источником называли реализованный продукт психики человека, объективированную форму человеческого творчества. Лаппо-Данилевский также рассматривал основные виды источников, методы их критики и интерпретации, принципы классификации.
Ввиду того, что действительность чересчур разнообразна, чтобы ее можно было полноценно отобразить, историку, несмотря на то, что он изучает индивидуальные события, нужно отбирать фактический материал в зависимости от представления о его исторической значимости и ценности. Тем не менее, исследователь судит об исторической значимости индивидуального не только в зависимости от его ценного содержания, но и в зависимости от степени его действенности или влияния. Таким образом, критерий отбора исторических фактов – это сочетание ценности и действенности индивидуального. Дальнейшая необходимая процедура – построить целостный образ исследуемого объекта на основании переживания и понимания его ценности. При этом каждый из отдельно взятых фактов будет определяться в своей индивидуальности в качестве незаменимой части целого.
Если признать субъективную сторону исторического познания, то объективность и научность исторического описания могла бы все же быть обеспечена высоким профессионализмом историка, использованием правил и норм проведения процедур синтеза, а также строгим критическим анализом источников. Историк, применяющий научные методы критики и изучения следов прошлого, опирается на достаточно прочную основу. Критика в науке – это совокупность приемов, которые направлены на то, чтобы выявить ценность источника. Ее задача состоит в том, чтобы лучше понять и восстановить подлинный смысл источника, путем раскрытия различных недостатков и пробелов в его показаниях.
Однако, важно понимать, что материалы, которыми оперирует историк – это всего лишь часть объекта изучения, даже в своей совокупности. Целое же уже давно исчезло и существует лишь когда его воссоздает историк. Соответственно, то, что мы понимаем под историей – это лишь часть прошлого человечества, которую сознательно реконструируют на основе уже имеющихся свидетельств и косвенных данных, которые привлекает историк. При этом еще Сеньобос и Ланглуа говорили о том, что нельзя не использовать выводы других историков, которые содержатся в, так называемых, вторичных источниках. Они писали о том, что историческое построение невозможно сделать прямо по рукописям, так же, как и написать по ним истории ввиду сохранения времени. По их мнению, для того, чтобы двигать науку, необходимо комбинировать выводы, которые были добыты тысячами частичных работ.